“Дворцовый переворот” на октябрьском (1964 г.) пленуме ЦК КПСС впервые сместил “первое лицо””— человека, обычно выходившего победителем из внутрипартийных схваток. На этот раз молодое поколение партийно-государственной номенклатуры благодаря умело подготовленной операции взяло верх. Собравшийся в ноябре 1964 г. пленум ЦК одобрил выдвижение ряда руководителей, сыгравших в этих событиях наиболее заметную роль. Н. В. Подгорный, бывший первым секретарем Харьковского обкома, стал секретарем ЦК КПСС и получил в свое ведение кадровые вопросы, П. Е. Шелест и А. Н. Шелепин вошли в состав Президиума, а последний остался еще и секретарем ЦК, Председателем Комитета партийного контроля и заместителем Председателя Совета Министров СССР. Они вошли в правящую верхушку, ядро которой составили Л. И. Брежнев — Первый секретарь ЦК КПСС, А. Н. Косыгин — Председатель Совета Министров СССР и М. А. Суслов — член Президиума, секретарь ЦК партии — ответственный за идеологическую сферу.
Если не считать Суслова, большая часть выдвинувшихся на первые роли руководителей относилась к “третьему поколению” советской партийной и государственной бюрократии. Большинство из них начали свою карьеру-в конце 30-х гг., в период кровавых чисток партийного и государственного аппарата. Это было поколение “винтиков” — исполнителей приказов, отученных брать на себя ответственность и принимать самостоятельные решения. Двойная мораль и аппаратная интрига стали для них нормой, а разрыв между словом и делом — условием выживания. Именно поэтому столь важное место в функционировании партийно-государственной системы отводилось коллективному руководству, работе с кадрами, обезличенное™ решений, подавлению инициативы.
Однако особенность партийно-государственной системы СССР состояла еще и в невозможности действовать без явного лидера — первого лица, каким в эти годы и стал Л. И. Брежнев. Многие рассматривали Брежнева как временную фигуру на политической сцене. Его некомпетентность приближенные воспринимали как благе:
открывалось широкое поле для “аппаратного творчества”. Примерно такими же чертами обладали и некоторые другие его соратники — А. П. Кириленко, Н. В. Подгорный, А. С. Полянский.
Но будучи по своему складу архаичным человеком, Брежнев стремился создать себе репутацию рассудительного, спокойного руководителя, который не предпримет никаких шагов, не посоветовавшись со своими товарищами. Брежневу как руководителю претили крутые повороты, резкие подвижки, нестандартные ситуации. Личный авторитет нового лидера в народе был невысок. Достоинством Брежнева было то, что он по натуре не был злым или жестоким человеком, умел выслушать и войти в положение собеседника. Главное — и это сыграло определяющую роль при его выдвижении — Брежнев в середине 60-х гг. устраивал почти всех.
Технология власти после Хрущева предполагала наличие двух ветвей власти — в госаппарате и в партии. Первоначально продвижение к вершине государственной власти было перекрыто Для Брежнева нормой коллективного руководства, запрещавшего Первому секретарю ЦК занимать пост руководителя советского правительства.
Выдвижение Брежнева на роль единоличного лидера внутри коллегиального руководства . началось на XXIII съезде КПСС (1966), когда он был избран на вновь восстановленный пост Генерального секретаря ЦК. На этом посту он оставался до своей смерти в 1982 г. Затем его сменил Ю. В. Андропов, а в 1984 г. — К. У. Черненко, который умер в марте 1985 г.
В начале 70-х гг. Брежнев сумел укрепить свое положение, когда занял место А. Н. Косыгина на важнейших международных конференциях Востока и Запада. Московская встреча в верхах в мае 1972 г. между Брежневым и президентом США Р. Никсоном подтвердила первенство Генерального секретаря во внешней политике государства. Затем Брежнев добился своего утверждения руководителем Комиссии по разработке новой Конституции и занял пост Председателя Совета Обороны.
Кроме укрепления позиций в официальных партийных и государственных кругах предметом неустанной заботы Л. И. Брежнева было наращивание персональных структур власти. При Брежневе значительных размеров получил его личный секретариат, который возглавлял Г. Э. Цуканов. К концу 60-х rs. в секретариат входило около двух десятков помощников, секретарей и референтов, каждый из которых имел свой подсобный аппарат.
На ключевые посты в партии и государстве постепенно, но упорно выдвигались те, кто был достаточно хорошо известен Брежневу по его прежней работе в Молдавии и на Украине (так называемые “днепропетровская” и “кишиневская” группы).
Контролируемость ситуации в годы правления Л. И. Брежнева осуществлялась с помощью известного еще в сталинский период кадрового рычага,’ позволявшего партийному аппарату достигать поставленных целей. На этот раз во главе партии стоял человек, прямо олицетворявший сталинскую кадровую политику и выдвинувшийся на самый высокий пост в стране не благодаря своим революционным -заслугам или близости к вождю, а благодаря лишь неуклонному и энергичному продвижению по кадровой лестнице к вершине власти.
Усиленный акцент нового руководства на кадровой работе заставил буквально сразу же восстановить прежнюю, дохрущевскую структуру партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов. Начиная с декабря 1964. г. после соответствующего решения пленума ЦК в ноябре были восстановлены региональные областные и районные комитеты партии вместо прежних промышленных и йельских, упразднены совнархозы и восстановлены централизованные промышленные министерства, созданы также крупные государственные комитеты (Госкомцен, Госснаб, Госкомитет по науке и технике).
В период 1965—1970 гг. руководство осуществило довольно крупную замену местных кадров, выдвинувшихся во времена Хрущева, поставив вместо них опытных функционеров среднего возраста, которые впоследствии составили основной костяк всей структуры власти вплоть до середины 80-х гг.
Наступил период относительно стабильного существования госпартноменклатуры, когда ее верхушку не раздирали острые столкновения лидеров в борьбе за власть, не происходили массовые чистки аппарата. Это было время, когда партократия впервые приблизилась к непосредственному обладанию властью, сумела сосредоточить в своих руках управление национальным богатством страны. Это был период “круговой поруки” руководства, когда “своего” спасали, а не уничтожали, как раньше. Происходил также значительный количественный рост аппарата, когда его воспроизводство было поставлено на поток с помощью разветвленной многоуровневой системы госпартучебы, включавшей высшее учебное заведение — Академию общественных наук.